В интервью с Михаилом мы поговорили о популяризации симфонической музыки, о том, какое воздействие она оказывает на человека, почему он выбрал работать с живым оркестром, о дисциплине и вдохновении, о ремесле и конкуренции, о хитах, бэнгерах и многом другом.
Михаил, начнем с главной темы. Вы выпустили гимн для футбольного клуба «Факел». Как фанаты и команда встретили его?
Команда не знаю. Мы не получили никакой обратной связи. У нас есть концертный директор Никита, который пытался с ними связаться. Мы планировали снять сниппет на стадионе, но нам отказали.
От фанатов получили. Я узнал интересные факты о том, что фанаты делятся на 2 категории: «Наглецы из Воронежа» и фанаты, которые прям фанаты. И у них идеологии, как выяснилось, разные. Фанаты, которые не «Наглецы из Воронежа» восприняли, что это что-то диснеевское: «Это не про нас, не про наш клуб». Никакого интереса, собственно, не выдали. «Наглецы из Воронежа» сделали репост и сказали, что мнения разделились. Собственно говоря, резонанса это никакого не произвело, потому что очень мало репостов было. Хотя я считаю, что вполне приличная композиция получилась. Я думаю время пройдет, люди как-то прислушаются, кто-то с кем-то поделится.
Как появилась идея создания гимна для «Факела»?
Скрывать не буду, сейчас сразу Никиту сдам. Он является ярым фанатом и участником одного из фан-клубов. Никита, собственно, как-то мне сказал: «Ты не думал написать на «Факел» что-то?» Потому что у нас играет «Сектор Газа», который никак с «Факелом» не связан. И вроде ребята-коллеги писали какой-то рэп. Но больше я, в принципе, в поле ничего не видел. И как-то сел вечером попробовать. У меня это было что-то в моём эпическом стиле. Прям FIFA, чтобы это такая стадионная композиция была. Я начал накидывать, несколько раз переписывал текст. Где-то за ночь, наверное, сложил уже композицию и недели 2 её собирал по запчастям.
Я не планировал писать именно гимн, потому что есть определённые моменты, которые связаны с юридической точкой. Если я гимном называю и называю «Факел», я использую товарный знак, и композиция принадлежит автоматически клубу. Поэтому я написал композицию, посвящённую фанатам футбольного клуба.
Расскажи, как ты пришёл к музыке? И когда понял, что хочешь заниматься этим профессионально?
Музыкой я начал заниматься, наверное, лет с 3. У меня бабуля когда-то пела в хоре. Родители абсолютно далеки от музыки. За что большое спасибо, у меня в доме всегда играла прекрасная музыка. Я слушал от классического рока до какой-то современной, всяческой интересной музыки.
Лет, наверное, в 13 я пошёл учиться играть на барабанах. Пробовал сам. Потом попал в воронежский оркестр ансамбля «Ровесник» и очень долгое время сидел, наблюдал, как играют очень крутые барабанщики. И потихонечку меня начали внедрять, так сказать, в оркестры. Параллельно это всегда продолжалось: какие-то группы начались, потом я начал брать гитару, потом начал сидеть на фоно. И как-то начали развиваться параллельно все инструменты. Потом меня позвали в группу на басу играть и все как-то формировалось. И больше формировалось, наверное, в более тяжёлой музыке. Я рокер на самом деле. Металлист.
Я когда начал заниматься уже профессионально, то есть писать музыку на рекламу, на короткометражные фильмы, на ролики, у меня были заготовки по симфонической музыке. В 2016 году я подумала, почему бы мне не попробовать это издать. И вообще, почему оно складывается в долгий ящик. Окружение говорило, что это никому не нужно, эта музыка устарела, это только вложение денег в пустоту. Никто это слушать не будет, никто ходить не будет. И вот как-то мне пришлось, наверное, для себя обнаглеть и начать все это собирать в кучу. Но точно, очень много людей говорило, что это невозможно. А для меня это был вызов.
Ты работаешь не в коммерчески популярном жанре. Почему ты выбрал более сложный путь – с симфоническим оркестром?
Я думаю, первое, что связало – это моя 2 профессия «психология». Когда я начал изучать историю чувств у меня сложился, наверное, такой философский взгляд о том, что вся наша жизнь протекает из эмоций. И из всех форматов музыки, доступных для меня, так как классические инструменты передают чувства, больше ничего не передают. Это как раз история про проживание каких-то чувств. Я подумал, можно ли сделать такой баланс, чтобы человек понимал не синопсис песни как текст, а понимал посыл чувств. То есть бить сразу в точку души, играть на этих вот струнках, которые и позволяют прочувствовать жизнь, погрузиться в это состояние без головы, без анализа о чём песня. Просто её прочувствовать. Вопрос коммерции у меня, честно говоря, встал на второй план, потому что первое, что я подумал: музыка – это язык мира. Если слов нет, это значит, что мою музыку могут слушать и в Австралии, и в Бразилии, и в Японии. В разных точках мира. Поэтому у меня был план создать что-то новое, симбиоз из современной музыки и саунд-дизайна киношного. Создать что-то эпическое.
Ты работаешь в жанре нео-классика. Что отличает его от других направлений?
Неоклассика, скорее даже эпик. Кто-то называет это синема, то есть что-то такое киношное. Во-первых, у меня есть электронные, так сказать, вкрапления. У меня достаточно по самому дизайну тяжёлые барабаны, более роковые. Наверное, это скорее больше относится к альтернативной музыке, потому что классика – она более тонкая. Если мы возьмём слушателя классической музыки и поставим ему то, что я пишу, он, скорее всего, определит это как что-то тяжеловатое. Поэтому более современная классика. Неоклассика бывает разная. У меня неоклассика в эпике. Такое масштабное, с большими низкими плюхами, с эффектами звуковыми. Я экспериментирую, и мне это нравится.
На скольких инструментах ты играешь?
Бас, гитара, фортепиано и барабан. Барабан – это основное. Очень много лет им занимаюсь. Мой любимый инструмент. «Сердце» большого локомотива, который тащит.
Сколько в твоей команде музыкантов? И на каких инструментах они играют?
Из духовых – это тромбон, саксофон, труба. Практически классическая пачка. 2 первые скрипки, 2 вторые скрипки, 2 альта, 2 виолончели, гитара, фортепиано и барабан. Получается 14 человек. Малый оркестр.
Учитывая, что всю музыку вы записываете с оркестром вживую, сколько уходит времени на создание одной композиции?
Вообще этот процесс по-разному происходит. Для меня каждая песня – это маленькая история. Во Вконтакте в группе есть под каждую песню маленький рассказ. Эти рассказы тоже я пишу. Мне всегда было интересно, как люди будут переживать это. И после выхода альбома я потихонечку начал выкладывать, что я закладывал в эту песню, про что это. То есть создаётся в голове история, потом я все это перекладываю в какие-то определённые моменты, чтобы была динамика чувств, чтобы эти переживания переходили именно в музыке. Где-то падение, где-то тишина, где-то взрыв, где-то эпическая, где-то тонкая. Это занимает около месяца, двух, иногда трёх. Когда она собрана, пишу все это на VST-инструментах и потом уже приглашаю музыкантов. Это все зависит от графика. Не всегда получается писать все пачкой. Иногда по отдельности пишется: когда-то барабаны, когда-то гитара. Это может затягиваться долго, но я уже приноровился, сработался с музыкантами. Весь продакшн от написания песни до её окончания занимает от 2 до 4 месяцев. Это долго, но я шёл на это и подписывался. Конечно, попсовая музыка, рэп и вообще то, что сейчас в индустрии, собирается на кухне на коленках. За пару часов можно сделать хит, бэнгер.
Тебе не обидно, что популярными становятся не живые сложные треки, а простые и зачастую незамысловатые песни?
Для меня это баланс. Во-первых, бэнгерская система – это одноразовая музыка. Это чисто моё видение. Та структура индустрии, которая сформировалась в современном мире позволяет выпустить бэнгерский трек. В него вливается колоссальное количество денег. Он звучит из каждого утюга, но через год мы его забываем. Элджей был везде. Сейчас мне говорят, что он тоже что-то выпускает, но, по крайней мере, с поля пропал. Ничего от него не слышно.
Если мы говорим про обидно ли мне или нет. Наверное, это другой формат ремесла, потому что я все равно вижу это как ремесло. Как сказал мой хороший друг и прекраснейший звукорежиссёр Саша Чудинов: «Хорошее не делается быстро». Раньше хитовость была в самой композиции, а сейчас хитовость создаётся деньгами. Это индустрия. Это зарабатывание денег. Я все-таки занимаюсь искусством. В какой-то момент я начал понимать, что если у меня не будет денег, если это не выстрелит, буду ли я этим заниматься? Да! Потому что я этим живу. Мне нравится это делать. Я какую-то часть себя вкладываю, и это можно в музыке услышать. Поэтому нет, мне не обидно. Мне скорее может быть обидно, что происходит популяризация такой музыки и в принципе культура падает. Интересуются только какой-то картинкой. Я вот сейчас смотрю кавера пошли. А композиторов молодых, их очень много, но те, кто поднимается куда-то – это реально один-два. Максимум 5 человек на страну, которые находится на том уровне заработка, когда можно гастролировать и есть узнаваемость. Но это очень мало относительно того, сколько сейчас треков выкладывается, простите, кальянного рэпа. Там 24000 треков в сутки. Только в России.
Ещё один момент, за которым может быть обидно, это то, что и артисты молодые, которые могут что-то писать, тоже пытаются уйти за трендами. Они не понимают, они не разбираются, как устроена индустрия. Есть пацан, который пишет прекрасные роковые балладные песни. В какой-то момент он доходит до уровня, что у него нет аудитории, он не получает дивиденд, успех и так далее. Он садится, смотрит что в чатах и начинает под копирку делать. Ты делаешь пластмассу, в которую нужно вваливать кучу денег. А без денег оно не работает. Вот мы слушаем композицию: про что поёт человек, его вокальные данные, как он поёт. Я слушаю аранжировку, саму сложность написания композиций или наоборот, кайф от её простоты. Я слушаю саунд-дизайн и работу музыкантов. Если мы сейчас берём трек, который стоит в трендах, например, какой-нибудь репчик или трап, там нет ничего. Там нет смысла песни. Я не понимаю, что до меня хотел донести автор, то есть тот самый синопсис, который человек пишет. Есть глубина переживания души, человек пытается этим поделиться с миром. Но здесь этого нет. Музыка пластиковая. Музыкантов там никаких нет. Это какой-то примитивный бас, луп закрученный и собственно все. Что там слушать? Чем люди будут вдохновляться? Когда мы были рок-музыкантами, слушать «Руки вверх» было стрёмно. Фу, попса. Я сейчас слушаю «Руки вверх» и думаю: «Жуков, да живи вечно!». Ну, такие песни! Там такой смысл был, там все настолько искренне и тонко. Абсолютно заслуженная популярность. И сейчас этой попсы нет. Может я уже стал, как говорят, скуфом, который не понимает и начинает старческое: «А в наше время!». Хотя были какие-то диструктивные части, тот же «Сектор Газа». Для нас это было: «Что человек матом ругается? Ничего себе!». А сейчас это повсеместно и уже перестало быть чем-то захватывающим.
Чем ты вдохновляешься? Есть ли у тебя какие-то особые методы или подходы к сочинению музыки?
Наверное, иногда от прослушивания музыки, иногда от просматривания чего-то, иногда от путешествий, а иногда просто от работы. У меня есть мастерская в студии. Студия вся руками делалась. И вот в эти моменты бывает что-то приходит. Это неконтролируемое. Я поэтому и не присваиваю. Я передатчик. Мне что-то приходит откуда-то, и я потом, ввиду отсутствие музыкального образования, всё подбираю по слуху. И все мотивы, которые играют в голове, я обычно записываю на диктофон, подвывая. Потом пытаюсь разобрать, понять, какое настроение было. У меня свой процесс. Люди по-разному пишут. Здесь нет правил. Это самое прикольное. Как получилось, так и выходит. Где-то я читал про то, что нужно дождаться вдохновения. Нет. Нужно работать. Есть у меня вдохновение, есть ли у меня настроение, не имеет значения. Я написал себе в графике «в четверг я еду писать композицию»: прихожу сюда, завариваю чай, открываю клавиатуру и уже начинают что-то наигрывать. Чаще всего что-то получается.
Это дисциплина. Мы пытаемся засунуть в слово «дисциплина» очень много сопротивлений своих, а на самом деле это необходимый инструмент для достижения целей. Тут не нужно ничего придумывать. Если ты не будешь дисциплинирован в своей профессии, в своём ремесле, то вряд ли ты что-то сделаешь. Это правда иногда очень утомительно. Для меня вообще. Я крайне ленивый человек.
Дай совет тем, кто далек от мира музыки: как понять и полюбить классику?
Ходить на концерты. Запись, какая бы она не была, не дает того эффекта. Только ходить и слушать. Музыку нужно чувствовать. Когда люди сидят в наушниках, они не чувствуют давление. Это же вибрация. Есть даже такие шкафы: собирают ульи с пчёлами, на них ложишься и уже, по-моему, медицина даже сказала, что очень полезно. Пчелы жужжат и эти вибрации лечат. Мне кажется, что живой скрипичный состав тоже лечит болезни. Это что-то настолько волшебное, когда это звучит в пачке. Это вдохновляет и что-то меняется в сознании. Я думаю, что несмотря на какие-то сакральные вещи, все-таки люди давно и вообще мир давно очень, что-то мы не всё до конца понимаем в этой жизни. Я думаю, что если музыка нам дана, если с помощью неё можно что-то чувствовать и она может вызывать слезы, радость или смех, то это и есть точка проживания. Её нужно слушать вживую. У нас есть 7 цветов радуги, 7 нот. А если углубиться куда-то в эзотерику, у нас ещё есть 7 чакр, которые звучат по цветам и по нотам. И это настройка. Это банально физика.
Слушайте хорошую музыку! Это правда важно! Это важно, как кушать хорошую пищу. Не надо кушать фастфуд! Вот то, что сейчас по радио, для меня это фастфуд.
Как ты относишься к тому, что искусственный интеллект способен на основе композиций известных музыкантов составлять свои уникальные треки? Сможет ли он в будущем заменить композиторов?
Уже полностью заменяет. Если это рассматривать со стороны конкуренции, я вообще не вижу конкуренции в плане музыки. Нет ничего страшнее творческой зависти. И я сталкивался с тем, что есть какая-то конкуренция. Мы же занимаемся искусством. Как это может быть конкуренцией? Если у нас два завода по продаже горшков, это понятное дело, мы боремся за свой товар, куда его продать. Но музыка: человеку понравилось – он будет слушать, не понравилось – не будет слушать. Если есть два хороших продукта, почему он не может слушать две группы? Поэтому для меня, наверное, вопрос той самой конкуренции также связан с искусственным интеллектом.
Какие ближайшие творческие планы: новый альбом, концерты? Над чем сейчас работаете?
Сейчас мы готовимся к большому пилотному концерту, который будет проходить в ДК Новой Усмани, недалеко от Воронежа. Прекрасный концертный зал, прекрасные люди, которые нам дали возможность организовать это все это при поддержке администрации.
Будет в сентябре презентована песня Border defense. Это композиция, которую я написал на берегу океана. Всю жизнь мечтал, что когда-нибудь стану взрослым и технологии дойду до того, что я смогу с ноутбуком с маленькой клавиатуркой сесть на берегу океана. И это было в феврале этого года. Это было что-то невероятное. Я написал там композицию. Сначала она называлась по-другому, но переросла в «Оборону границы». Это очень интересный момент моих внутренних переживаний. На обложке картинка, символизирующая внутреннюю границу. Монах, который живёт внутри нас и бедуины – это его мысли, которые его окружают. И вот он сидит в постоянной медитации в храме Будды. И с автоматом Калашникова охраняет ту самую границу. Композиция будет про переживания этих чувств. Это наш храм, куда никому нельзя, кроме наших мыслей.
И в октябре у меня будет презентована композиция Skynet. Как сейчас модно говорить, рекомпозинг. Я уже не вспомню, как зовут композитора, потому что, к сожалению, не очень плодовитый был. Он написал музыку на «Терминатора». Вот этот легендарный трек. Я сделал свой ремейк. Моё видение этой композиции и назвал её Skynet. Как раз с подлогом к искусственному интеллекту. В 90-х годах был снят «Терминатор», а Skynet у нас сейчас заменяет искусственный интеллект. Похоже, Джеймс Кэмерон что-то знал.
В дальнейшем я планирую какую-то гастрольную деятельность и, наверное, расширить зону влияния и делать шоу. Мы готовимся к концерту плотно: со светом прорабатываем, со звуком. Я хочу, чтобы все было подзвучено, чтобы все было гармонично. У нас будет полноценный, очень сильно погружающие в себя концерт. Хочу сделать что-то новое. Я любитель не идти по каким-то аналогом и делать вещи, которых не существует.
